УДК 332.285.6:477.75"1921 – 1928"


Близняков Роман Александрович, кандидат исторических наук, доцент кафедры новой и новейшей истории Таврической Академии Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского, начальник Отдела взаимодействия в сфере инноваций и перспективного развития Управления по инновационной деятельности федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского»

e-mail:bliznyakov80@mail.ru


Малышев Дмитрий Аркадьевич, кандидат исторических наук, доцент кафедры новой и новейшей истории Таврической Академии Крымского федерального университета имени В.И. Вернадского.

e-mail: darkmalyshev@mail.ru


ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ БАЗА АРЕНДНЫХ ОТНОШЕНИЙ В КРЫМУ В 20-Е ГОДЫ ХХ ВЕКА


Аннотация: в статье анализируется становление и развитие арендных отношений в сельском хозяйстве Крыма в 20-е годы ХХ века на основе законодательных актов.Среди актуальных проблем аренды следует отметить комплекс правовых, методических, экономических и организационных проблем, связанных с передачей объектов в арендное пользование. Автор приходит к выводу, что в сложных экономических и политических условиях партия взяла курс на лавирование между собственными интересами и интересами крестьян. Однако, как только коммунистическая партия окрепла, она стала строить земельную политику, основываясь на резолюции VII партийной конференции. В этих условиях происходило осуществление арендных отношений. Запрещенные декретом «О земле», восстановленные Земельным кодексом 1922 г., они, подняв экономику села в 20-е гг., завершили свое существование в связи с переходом к массовой коллективизации.

Ключевые слова: арендные отношения, законодательная база, история Крыма.

Bliznyakov Roman, Candidate of Historical Sciences, associate professor of V.I. Vernadsky Crimean Federal University.

Malyshev Dmitry, Candidate of Historical Sciences, associate professor of V.I. Vernadsky Crimean Federal University.


LEGISLATIVE BASE OF LEASING RELATIONS IN CRIMEA IN 20TH YEARS OF ХХ CENTURY


Annotation: the article analyzes the emergence and development of leasing relations in agriculture of Crimea in 20thyears of ХХ centurybased on legislative acts.Among the urgent problems of the lease,it should be noted the complex of legal, methodological, economic and organizational issues related to the transfer of objects in rental use. The author concludes that in the difficult economic and political conditions, the party headed for maneuvering between their own interests and the interests of the peasants.However, as soon as communist party got strong, it hasbecome to build the landed policy, based on resolution of the VII party conference. Under these conditions, there was the implementation of leasing relations. Prohibited with decree «About land», recovered with the Land code of 1922, they have raised the village economy in 20th years, and have completed its existence in connection with passing to mass collectivization.

Keywords: leasing relations, legislative base, history of Crimea.


Прежде чем непосредственно перейти к системе законов, регулировавших арендные отношения в Крыму в 20-е годы ХХ века, было бы логично кратко проследить земельную политику большевиков, опираясь на важные постановления, касающиеся аграрного вопроса, для того, чтобы определить партийную линию в отношении крестьянской проблемы. На VII апрельской конференции РСДРП(б) 1917 г.ленинские положения легли в основу революции по аграрной проблеме [10, С. 41].Большевики взяли курс на национализацию земли, отмену частной собственности на землю, так как это было ударом по частной собственности на все средства производства. Постановление конференции содержало требования полной конфискации частновладельческих земель, передачи права собственности на землю в руки государства. На этом фоне тезис о «немедленном переходе всех земель в руки крестьянства» [11, С.443] приобрел черты пятого колеса телеги. На деле было видно негативное отношение большевиков как к надельному (общественному и подворному), так и к частному (арендованному и купчему) землевладению крестьян. Таким образом,«большевистская аграрная программа никогда не предусматривала передачи земли в собственность крестьянам» [10, С. 41]. В будущем не могло быть и речи о здоровом землепользовании крестьян, которое бы включало арендные отношения между ними. Аренде прикреплялся ярлык анархизма.

Следующим крупным документом, регулирующим землепользование, стал «Декрет о земле» съезда советов рабочих и солдатских депутатов,принятый 8 ноября (26 октября) 1917 г.



Решение земельного вопроса в полном объеме этот документ откладывал до Учредительного собрания. «Декрет о земле» навсегда отменял право собственности на землю, теперь «земля не могла быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду...» [6, С. 18]. Этим действием большевики воплощали в жизнь идеи VII апрельской конференции. Теперь арендные отношения, имевшие место в дореволюционной России, запрещались окончательно. Земля же, «по её отчуждении, поступила в общенародный земельный фонд» [6, С. 19].

Однако ведение сельского хозяйства в соответствии с догмами большевиков оказалось довольно-таки затруднительным, и к VIII Всероссийскому съезду Советов, проходившему в декабре 1920 – начале 1921 гг., засевы сократились, обработка земли ухудшилась, животноводство пришло вупадок [7, С. 73 – 87]. В то же время, все демагогические заявления VШ съезда Советов об успехах в сельском хозяйстве не могли изменить ситуацию в стране. В итоге, «вначале 1921 г. против Советской власти поднялось крестьянство, которое было недовольно продразверсткой, продотрядами, комбедами – недовольно продовольственной диктатурой. Следует отметить, что по декрету Октябрьской революции крестьянам дали землю, дали волю, но ни воли, ни земли они по настоящему не получили» [13, С. 76]. Восстания охватили Тамбовщину, Украину, Дон, Кубань, Поволжье и Сибирь [16, С. 377]. В Крыму партизанское движение развернули отряды «зеленых» [5, С. 196]. В этой ситуации большевики, боясь упустить власть, пошли на реальные уступки, отошли от своей экономической политики. На исход дела в пользу нововведений повлиял Кронштадтский мятеж. Если до событий на Балтике Ленин считал, что«свобода торговли«... неминуемо приведёт к этой белогвардейщине, к победе капитала», то после Кронштадтского мятежа он говорил уже о возможности восстановления «свободы капитализма для мелких землевладельцев» [14, С. 37]. Моряки-кронштадтцы имели непосредственное отношение к селу [15; 17, С. 4].

Переход к НЭПу законодательно был оформлен декретами ВЦИК и СНК, решениями IX Всероссийского съезда Советов в декабре 1921 г.[16, С. 378]. 15 марта 1921 г. президиум ВЦИК постановил: «...разверстка как способ государственных заготовок продовольствия, сырья и фуража заменяется натуральным налогом» и, главное, – «этот налог должен быть меньше налагавшегося до сих пор путем разверстки обложения» [8, С. 204]. Теперь в крестьянском хозяйстве могли появиться излишки, которыми селянин мог распорядиться по своему усмотрению. 21 марта 1921 г. был разработан новый декрет, который детально регламентировал принципы нового налогообложения. Следующим действием было постановление СНК от 28 марта того же года «разрешить свободный обмен, продажу и покупку хлебных и зернофуражных продуктов, картофеля и сена» [8, С. 283]. Это относилось к крестьянству, выполнившему государственные обязательства, то есть, сдавшему сельхозналог. Многочисленные декреты ВЦИКа 1921 г., решения IХ Всероссийского съезда Советов означали отступление «от принципов «военного коммунизма». Произошло возрождение частногопредпринимательства, введение свободы внутренней торговли, появилось денежное обращение. Все эти события стали предысторией введения арендных отношений. Первый робкий шаг был сделан в 1922 г., когда утвердили новый земельный кодекс, принятый на IV заседании ВЦИК в декабре 1922 г. Раздел второй этого документа, посвященный трудовой аренде, «Временная переуступка прав на землю трудового пользования» содержал целый ряд ограничений, которые не давали в полной мере свободы арендатору. Во-первых, сдача земли разрешалась только ослабленным крестьянским хозяйствам вследствие стихийных бедствий. Во-вторых, существенным тормозом был временный срок аренды, который равнялся одному севообороту или, при отсутствии такового, трём годам. Наконец, третьим ограничением был трудовой характер арендных отношений: «никто не мог получить по договору аренды в своё пользование земли больше того количества, которое онв состоянии, дополнительно к своему наделу, обработать силами своего хозяйства» [12, С. 70].

Появление Земельного кодекса, легализация арендных отношений не могли изменить ситуации в государстве в силу однобокости решений, аренда так и не достигла широко распространения. Первым препятствием стала незавершенность внутриселенного землеустройства, вторым – незнание крестьянством арендного законодательства. Многие сельсоветы запрещали крестьянам сдавать земли в аренду. В таких условиях процесс восстановления сельского хозяйства протекал крайне медленно. Беднота, не заинтересованная в расширении запашек, не могла быть главной силой в восстановлении экономики, и власть сделала ставку на более зажиточное население деревни. Так, в Земельный Закон вносится ряд существенных поправок, они касались «расширения возможности по использованию наемного труда и арендных отношений» [9, С. 117]. Введение нового Земельного Закона изменило ситуацию в стране в целом, и в Крыму – в частности.

Обратимся к региональному законодательству, регулирующему арендные отношения.Наркомзем Крыма 16 декабря 1921 г. издал постановления, регулирующие аренду садов бывшими владельцами (до появления положения «О социалистическом землеустройстве»). Эта мера была вызвана стремлением сохранить садовые культуры Крыма и поднять доходность садов, циркуляр должен был исполняться в кратчайшие сроки. Постановление относилось к крупным садовым массивам площадью свыше 5 десятин [1, л. 226; 2, л. 18].

В годы НЭПагосударство стремилось ограничить рост сельской буржуазии, руководствуясь требованиям ЦК РКП(б) от 1923 г. посредством расторжения договоров[9, С. 116]. Крымские власти, выполняя директивы центра, издали постановление «О недействительности кабальных сделок по продаже сельским населением сельхозинвентаря и построек»;



опираясь на действия ВЦИК 4 июля 1922 г., признавали недействительными слишком высокие (по мнению властей – Р. Б.) цены на хлеб в соответствующих договорах [4, л. 25]. Эти меры не только тормозили рост сельской буржуазии, но и лишали село независимости, ставили его в кабальные условия. В политике ограничения цен на сельхозпродукцию проявлялось стремление партийного руководства превратить крестьян в государственных рабов. Если в начале 20-х гг. земельные органы шли на сотрудничество с бывшими владельцами, то позже ситуация изменилась. 17 января 1924 г. вышло постановление ЦИК КАССР, которое декларировало расторжение арендных договоров, заключенных органами ГЗИ с бывшими владельцами, так как они противоречили«…всему духу советского земельного законодательства, выраженного в декрете «О социализации земли», в «Положении о социалистическом землеустройстве», в Земельном кодексе, в частности в примечании к ст.5. «Правил о порядке, условиях и сроках использования государственных земельных имуществ» [3, л. 6]. В данном документе воспрещалось сдавать в аренду совхозы их бывшим владельцам, поэтому их дальнейшее оставление в силе не могло быть приемлемо в Советской республике [3, л. 6]. (Расторжение договоров проходило в соответствии со ст. 30 Гражданского кодекса СССР).

Законодательство определило судьбу частновладельческих имений, особенно это было судьбоносно для Южнобережья. Основываясь на законе 27 января 1918 г. «О национализации», Крымнаркомзем произвел обследования всех частновладельческих нетрудовых имений. Итогом этой работы стало разделение их на три группы: 1) подлежащие бесплатной передаче для общественной надобности, 2) подлежащие продаже сельскому населению и 3) остающиеся в составе ГЗИ, для сдачи в аренду в качестве дачных помещений [3, л.11]. Существовал целый ряд мелких положений,



которые регулировали арендные отношения в различных аспектах. Например, при аренде яйл горного Крыма, договор согласовывался с гидротехниками, чтобы эксплуатация не нанесла вреда водному режиму. При аренде выпасов использовались краткосрочные догoвора по билетам, при постоянных проверкахпастбищ с целью не допустить чрезмерного истощения ресурсов. Стремление защитить имущество ГЗИ привело к появлению страховых обязательств, которые арендатор нёс перед арендодателем [3, л. 65]. Своего апогея арендные отношения достигли в 1925 – 1926 гг., но даже в это время чувствовалось стремление власти обуздать единоличников [9, С. 117]. В январе 1928 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли постановление «О земельной реформе в Крыму». Цели новой земельной реформы сводились к «установлению допущенного в пределах Крыма неправильного применения начал трудового землепользования, вследствие которых оказались значительные излишки земель у верхних слоев кулацкой части населения при малоземелье у бедняцкой части деревни»[10, С. 47].

Крым стал первым регионом, в котором раньше всего была проведена сплошная коллективизация [10, С. 47]. Последним документом, регулирующим арендные отношения, стало постановление СНК КАССР от 29 ноября 1929 г. «Об исключении ст.6 из правил по сдаче в аренду общественных земель» [12, С. 72]. С этого времени аренда крестьянских земель и земель ГЗИ ушла в прошлое.

Рассмотрев основные вехи земельной политики большевиков с 1917 – 1928 гг., можно прийти к выводу, что земельная политика социал-демократов, (коммунистов) никогда не носила постоянного характера. Двойственное отношение правящей партии к земельному вопросу объясняется различными подходами к решению этой проблемы партийцами и истинными тружениками земли – крестьянами. Главная цель большевиков – огосударствление земли и коллективная собственность никогда не отражала чаяний крестьян, стремившихся к собственности на землю. В этих условиях партия взяла курс на лавирование между собственными интересами и интересами крестьян: так стал использоваться эсеровский лозунг «Земля – крестьянам» и другие популярные у селян требования, к которым большевики возвращались в те годы, когда чувствовали себя неуверенно. Но как только коммунистическая партия окрепла, она стала строить земельную политику, основываясь на резолюции VII партийной конференции. Именно в данных условиях происходило развитие арендных отношений. Запрещенные декретом «О земле», восстановленные Земельным кодексом 1922 г., они, подняв экономику села в 20-е гг., завершили своё существование в связи с переходом к массовой коллективизации.


Список литературы:

1.Государственное казенное учреждение Республики Крым «Государственный архив Республики Крым» (далее – ГАРК), ф. Р-2711, оп.1, д.1. – 227 л.

2.ГАРК, ф. Р-30, оп.3, д.1. –24 л.

3.ГАРК, ф. Р-2732, оп.1, д.5. – 108 л.

4.ГАРК, ф. Р-663, оп.1, д. 69. – 76 л.

5.Горюнова Е.А. Мероприятия органов власти Крыма по регулированию поземельных отношений в деревне в 20-е гг. / Е.А. Горюнова, Н.Е. Дементьев, А.В. Чебанова // Культура народов Причерноморья. – 1998. – №5. – С. 194 – 203.

6.Декреты Советской власти. – М.: Политиздат; Институт Марксизма-Ленинизма при ЦК КПСС, Институт истории СССР АН СССР. – Т.1. (25 октября 1917 – 16 марта 1918 гг.), 1957. – ХII, 626с.

7.Декреты Советской власти. – М.: Политиздат; Институт Марксизма-Ленинизма при ЦК КПСС, Институт истории СССР АН СССР. – Т.12. (декабрь 1920 –январь 1921 гг.), 1986. – XVII, 427с.

8. Декреты Советской власти. – М.: Политиздат; Институт Марксизма-Ленинизма при ЦК КПСС, Институт истории СССР АН СССР. – Т.13., 1989. – XVIII, 574 с.

9.Дементьев Н. Е. Социальная дифференциация крымского крестьянства в 20-е гг. / Н.Е. Дементьев Н. Е., К.Ю. Коновалов //Культура народов Причерноморья. – 2001. – № 17. – С. 116 – 119.

10.Дементьев Н. Е. Крымские колхозы 1920-х гг.: мифы и реальность / Н.Е. Дементьев, В.В. Маковский //Культура народов Причерноморья. – 1999. –№ 11. – С. 41 – 49.

11.КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898-1986гг. –М.: Политиздат; Институт Марксизма-Ленинизма при ЦК КПСС,1983.– Т. 2. – 606 с.

12.Коновалов К. Ю. Роль аренды земли в сельскохозяйственном производствеКрыма 1920-х гг. / К.Ю. Коновалов // Культура народов Причерноморья. – 2000. – №14. – С. 70 – 72.

13.Кронштадт был трагедией // Юность. – 1988. – №11. – С. 72–79.

14.Кронштадтский мятеж //Огонек. – 1989. – №37. – С.34 – 38.

15.Кронштадтский мятеж // Комсомольская правда. – 1991, 28 февраля.

16.Орлов С. А. История России с древнейших времен до наших дней / С.А. Орлов, В.А. Георгиев, Н.Е. Георгиева, Т.А. Сивохина. – М.: Проспект, 1999. – 544 с.

17.Щетинов Ю. А. За кулисами Кронштадтского восстания 1921 г. / Ю.А. Щетинов // Вестник Московского университета. – Серия 8. История. – 1995. – №2. – С. 3 – 15.



Ссылки



(c) 2016 Роман Александрович Близняков, Дмитрий Аркадьевич Малышев